Картина из мусора

«Душа города под дождем», 40х50, мусор с улиц Сент-Пола, деревянная панель. Ассамбляж.

Мои краски — уличный мусор. Железки, обломки, осколки, потерянные и теперь не годные предметы.

В отличие от обычных красок они рассказывают истории.

Иногда обо мне самой.

Вот раздавленная ржавая детская корзина, которая стала шляпой и контуром лица.

Мы со средним сыном Лёней нашли ее на последней прогулке только вдвоем...

Меня заворожили цвета, фактура, форма. Самостоятельный арт-объект. Сокровище.

Лёня не удивился — привык. Даже помог засунуть в пакет.

И остальные найденные на прогулках предметы — никому не нужные, но чудесные, если посмотреть на них иначе.

Вне оценок, продиктованных обществом.

Вне выбора, навязанного социоэкономической системой выживания.

Есть и иной мир, помимо мира взаимной выгоды.

Нас приучили ценить бриллианты и проходить мимо мусора. Но в масштабах Вселенной всё пыль. И каждая пылинка — по-своему бриллиант.

Я действительно люблю каждый штрих этой картины, как люблю хорошие масляные или акриловые краски.

Удивительно всё сошлось.

И деревянная табличка — шарф — с туманной надписью «джой» — «радость».

И все эти лица, металлические и деревянные игрушки, мороженое, пицца — в пелене потертостей.

И поцарапанные стеклышки — капли дождя. Встретились даже четыре красных — фары машин.

И марки с лампами Тиффани семнадцатилетней давности, которые превратились в дома. (Смывала с них землю под краном — качественная бумага!)

И остатки циферблата — луна.

И расплющенные украшения, даже с клеймами, например, из Гонконга.

Микросхема, стекло от очков, осколок катафота и прочий уличный мусор, вернувшийся к жизни в новых смыслах.

Такая вот душа города.

Настоящая.

Совсем настоящая.

Из реальных городских частиц.

Я лишь помогла им собраться в кучку.

Какая она? Грустная? Мудрая? С причудами? По-детски трогающая дождь...

Моя мадам гуляет под апрельским снегом и общается с Амелией.